Дождь не заканчивался вторые сутки и знатно действовал на нервы — Кейден только успевал радоваться, что в свои тридцать шесть не обзавёлся переломами конечностей, которые могли бы ныть, не переставая. Даже то, что вода с неба лилась тёплая, не делало ситуацию лучше — хотелось в сухое, тёмное место, зарыться там в какую-нибудь чистую тряпку и отоспаться. А перед этим обязательно в корыте с горячей водой оттереть себя дочиста, так, чтоб кожа зудела после жёсткой мочалки.

Кейден мечтает об этом, а сам тащится по размокшей дороге. Точнее, тащится его несчастный конь, тяжёлый, но такой же упёртый, как и его хозяин. Размокшая глина местами превращалась в липкую топь, конь, уставший и заебавшийся ровно настолько же, насколько и Кейден, упрямо переставлял копыта, громко чавкая грязью. Кейден то и дело хлопал его по мощной шее, путаясь пальцами в вымокшей и превратившейся в сосульки гриве.

Монотонность происходящего усыпляет. Эттуотер даже перестаёт думать о последнем деле, за которое ему заплатили вдвое меньше положенного. Точнее, это он в конечном итоге оценил заказ вдвое дороже, но никому об этом не сказал — проще и приятнее было смотаться оттуда и не морочить голову происходящим. Женщина, заплатившая ему мешочком монет и бутылкой крепкого домашнего вина, попросила найти блудного сыночка. Причитала о том, какой он несчастный, потерянный, буквально похищенный проституткой из отчего дома. Детали заказа были странными, но допустимыми — сделать всё так, чтобы пацан решил, что его похищают и собираются его то ли пытать, то ли сразу скармливать собакам. Кейден сделал всё по высшему разряду — приволок к матушке в ноги обоссавшегося от страха юнца лет двадцати. И оказалось, что злодеем в этой семье была именно матушка.

Разбираться в происходящем и слушать ор Эттуотер не стал — смотался с деньгами, не став выяснять отношения, и прихватил с собой бутылку вина. Окей, вино было процентами, которые он отхватил себе самостоятельно, кому важно? Никому.

Конь, мотнув башкой, останавливается как вкопанный и поднимает уши.

— Эй, Берти, ну ты чего, — еле вытащив себя из мутного оцепенения, Кейден слабо дёргает животное за гриву, а потом поворачивается, туда же, куда Альберт навострил уши. За пеленой дождя ничего не слыхать. Дёрнув поводья в сторону, охотник вздыхает, доверяясь коню. — Ну, хорошо, показывай.

Умная тварина тут же тащится сквозь бурелом, буквально скатившись копытами по небольшой насыпи у края дороги. Вокруг тут же становится в разы темнее, хотя солнце ещё не закатилось за горизонт. Получив по лицу еловой лапой, Кейден тут же начинает ругать зверюгу на чём свет стоит, едва не валится из седла, когда Альберт перепрыгивает по своему усмотрению поваленное дерево.

В конечном итоге в сумраке деревьев удаётся разглядеть, что именно привлекло внимание любопытного коня — тёмный провал охотничьей ямы. Спешившись, Кейден подходит ближе и тут же присвистывает — земляные стены куда выше, чем роют обычно для волков и медведей, дно утыкано редкими кольями. Из промозглого мрака, стоя почти по колено в мутной воде, на него глядят глаза.

— Вот это зверюшка, — Кей хмыкает, любуясь находкой. — И долго ты тут торчишь? Погоди, — махнув ладонью, заставляет Альберта шагнуть ближе, разворачивает его боком и снимает с седла потрёпанную и отяжелевшую от дождя верёвку. Связав на одном конце петлю, вторую, ужа завязанную, накидывает на луку седла. — Лови, — забросив второй конец верёвки попаданцу и подождав, пока он ухватится, ведёт Берти за поводья в сторону, дожидаясь, пока над краем ямы покажется приключенец.

Он выглядит как мокрый котёнок — может и пушистый, но под дождём прилизанный и неказистый. Последние крохи дремоты сползают с Кейдена, как тёплые капли дождя по лицу. Он улыбается, прищурив глаза.

— Тебя здесь оставить или подбросить куда?

Подпись автора

kaden attwater
сам по себе охотник на всё, что движется
сбежал от жены и детей, презрев брак